Молли покачала головой.

— Я не могу его прочитать.

Она держала в руках это последнее письмо. Оно было отлично от других писем.

— Читай, — распорядился Сэм.

Последнее письмо жгло ей пальцы. Молли смертельно боялась, что догадывается о его содержании.

— Читай, — настаивал Сэм.

На некогда розовой бумаге темнели строчки, написанные изящным почерком, который был знаком Молли — это был почерк ее матери. Письмо было адресовано Шеймусу, но оно, видимо, никогда не достигло адресата.

— Прочти и это письмо, Молли, — сказал Сэм ровным голосом.

— Нет, — прошептала она.

— Прочти его, черт подери!

Молли смахнула слезу и развернула выцветшую бумагу. Руки у нее так дрожали, что она с трудом различала буквы. От слов матери комок у нее в горле стал еще жестче.

«Мой любимый Шеймус, я страшусь нашего следующего свидания. С каждым днем Мел становится все подозрительнее. Я боюсь, он выследит нас, но ничто не может удержать меня. Только твоя любовь и любовь моей маленькой дочурки поддерживают мои силы. Жду нашей следующей встречи с нетерпением и постоянными мыслями о нашей с тобой любви. Теперь и навсегда твоя Коллин».

Когда Молли закончила читать письмо, она уже плакала, не сдерживаясь. Сэм взял письмо у нее из рук. Несколько секунд он стоял, словно пригвожденный к полу, затем закрыл глаза, чтобы сдержать скупую мужскую слезу, грозившую скатиться по щеке. Молли почувствовала, как его руки обнимают ее и баюкают на своей груди, гладят ей волосы.

Молли так нуждалась сейчас в утешении! Но она высвободилась из кольца рук Сэма.

— Все эти годы… Сэм… все эти годы в несчастьях Джеймсов я считала виновными Бренниганов. В этом твердом убеждении вырастил меня отец, в то время как убил мою мать он сам, а не твой отец…

Сэм крепко обнял Молли.

— Твой отец был одиноким, ожесточившимся человеком. Он тоже любил по-своему Коллин, но не мог простить ей измены. Его судьбе не позавидуешь, но и понять, конечно, трудно. К тому же, он чуть не погубил и твою жизнь, уверив свою дочь во лжи. Но он больше не погубит ничьей жизни… Мой отец и твоя мать были бы счастливы, что мы сейчас с тобой живем вместе в любви и уважении к чувствам друг друга. Наше счастье — это счастье, к которому они стремились.

— Письма разбили мне сердце, Сэм, — прошептала Молли. — Моя мать любила Шеймуса так же, как я люблю тебя, и мне хорошо известно, что должна была чувствовать моя мать.

Она поплакала еще немного, и Сэм позволил ее грусти излиться слезами.

Приглушенные звуки, издаваемые проснувшимся малышом, вернули их из прошлого к настоящим дням. Молли шмыгнула носом и вытерла слезы.

— Сейчас я буду в порядке, — сказала она.

— Ты всегда в порядке, — ответил Сэм.

Молли улыбнулась, погрузив пальцы в его волосы. Когда она подошла к кровати и взяла на руки их сына, Сэм стал позади нее и нежно обнял их обоих.

— Прошлое осталось в прошлом, — сказал он. — Сэм-младший и его братья и сестры, которые, я надеюсь, не заставят себя долго ждать — это будущее.

Молли повернулась, чтобы поглядеть в любимые глаза мужа.

— А мы с тобой настоящее, — добавил Сэм и ласково улыбнулся, в карих глазах зажглись дымчато-зеленые огоньки.

Молли хорошо было известно, при каких обстоятельствах глаза Сэма становились дымчато-зелеными.

— Мы закончим разбирать вещи завтра, — сказала она. — Едем домой.

Молли улыбнулась Сэму со всей любовью, переполнявшей ей сердце.

— Я думаю, пришло время подумать о будущем, — добавила она.

Блеск ее глаз сказал Сэму все, что он хотел знать.